Слово отца Якова (Коробкова) в День Святой Троицы.

Христианское учение о Боге, Едином по Существу и Троичном в Лицах, наверное, является наиболее сложным для человеческого понимания и наиболее оспариваемым среди христианских догматов. С самых первых веков христианской истории различные трактовки библейских текстов приводили к появлению многих еретических искажений, противодействие которым потребовало напряжённой умственной и риторической борьбы, жарких споров об истине и формирования безусловных и неизменных вероучительных текстов. В IV веке лучшими христианскими богословами был составлен и утверждён ныне всем хорошо известный Никео-Цареградский Символ веры (или, как его называли в древности, Изложение веры), ставший эталоном чистого, незамутнённого представления о Боге.

Вкратце православное учение о Триедином Боге сводится к трём положениям:
1) Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух;
2) каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное Существо;
3) все три Лица отличаются личными, или ипостасными свойствами: Отец — нерождённостью, Сын — рождённостью от Отца, Дух — исхождением от Отца.

Однако несмотря на то, что усилиями учёных богословов бесспорные истины веры теперь получили письменную фиксацию на все времена, для усвоения этих истин всей церковной полнотой — клириками и мирянами, учёными и простецами — требовались пояснения, аналогии, примеры. Достаточно быстро сокровищница церковной мудрости пополнилась многочисленными святоотеческими сочинениями, разъясняющими суть нашего вероучения: проповедями святителей, посланиями апологетов, катехизисами.

Подобные тексты появлялись в каждом веке христианской истории, ведь нужно было каждому поколению христиан рассказать о вечных истинах веры на современном и понятном им языке. Из многочисленных пояснений догмата о Троичном Божестве, накопленных в них за столько веков, я хочу привести следующие примеры (сразу необходимо оговориться, что абсолютно любая аналогия, любой пример будет несовершенен и в чём-то неточен, однако их совокупность позволит нам хоть немного приблизиться к пониманию тайны Пресвятой Троицы).

1. Солнце, свет и тепло.
Такую аналогию предложил в VIII веке свт. Герман, патриарх. Константинопольский: «Солнечный диск порождает лучи, которые несут свет земным обитателям. При этом тепло и свет неотделимы от производящего их солнца, как Бог Сын и Бог Дух Святой неотделимы по природе от Бога Отца, который рождает первого и изводит второго».

2. Радуга.
Этот любимый пример свт. Василия Великого (V век): «Один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен. В многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».

3. Река.
Святитель Григорий Богослов (V век) пояснял тайну Троицы на примере текущей реки, имеющей несмотря на своё очевидное единство, три хорошо различимых части: исток, уподобленный им Богу Отцу, русло — Богу Сыну и устье — Богу Духу Святому.

4. Клевер.
Символ Ирландии обязан своим появлением аналогии ирландского же проповедника — святого Патрика (IV-Vвека). Когда он проповедовал Спасителя Христя язычникам «Изумрудного острова», те попросили его пояснить им триединство Бога. Святитель Патрик, помолившись, склонился к земле и сорвал трилистник клевера: «Здесь один листочек или три? Если один, то почему у него три лепестка одинакового размера? А если три, то почему только один стебелек? Если ты не можешь объяснить такую простую загадку, как клевер, то как можешь ты надеяться понять такую глубокую тайну, как Святая Троица?»

5. Глиняный кирпич.
Из церковного предания известно наглядное доказательство Единства во Святой Троице в споре свт. Спиридона Тримифунтского (IV век) с арианами на I Вселенском Соборе. Он взял в руки кирпич и стиснул его: мгновенно вышел из него вверх огонь, вниз потекла вода, а в руках осталась глина. «Се три стихии, а плинфа (кирпич) одна, — сказал тогда святитель Спиридон, —так и в Пресвятой Троице — Три Лица, а Божество Едино».

6. Устроение человеческого существа.
Аналогия свт. Игнатия Брянчанинова (XIX век): «Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа».

7. Агрегатные состояния воды.
Этот пример приведён богословом и педагогом XX века Андреем Сегедой. Он вспоминает как его учительница физики (глубоко верующая православная христианка) во время внеурочной беседы на вопрос одного из учеников: «Как могут иметь единую сущность те, кто проявляет разные свойства?», ответила так: «У воды тоже есть разнообразные агрегатные состояния — пара, жидкости или льда, но при этом она остаётся водой».

8. Измерения пространства.
Напоследок я хочу привести пространную цитату замечательного христианского мыслителя, писателя XX века Клайва Льюиса из его книги «Просто христианство»:

«Вы знаете, что в пространстве вы можете двигаться в трех направлениях: налево или направо, назад или вперед, вниз или вверх. Любое направление представляет из себя либо одно из этих трех, либо какую-то их комбинацию. Мы называем это тремя измерениями. А теперь напрягите внимание. Пользуясь лишь одним измерением, вы можете начертить только прямую линию. Пользуясь двумя, вы можете начертить фигуру, например квадрат. Квадрат состоит из четырех прямых линий. Давайте сделаем еще один шаг вперед. Если в вашем распоряжении три измерения, вы можете построить объемную фигуру, например куб, похожий на игральную кость или на кусочек сахара. Куб составлен из шести квадратов,

Замечаете, в чем тут дело? Мир, в котором только одно измерение, будет представлять из себя прямую линию. В мире с двумя измерениями мы все еще видим прямые линии, но несколько прямых линий создают фигуру. В трехмерном мире существуют плоские фигуры, но, составленные вместе, они образуют объемное тело.

Христианская теория о Боге строится по этому же принципу. Человеческий уровень – это простой и относительно пустой уровень. На нем одна личность – одно существо, а две личности будут двумя существами. Точно так же при двух измерениях (к примеру, на листе бумаги) один квадрат будет представлять из себя одну фигуру, два квадрата будут двумя фигурами. На Божественном уровне вы все еще – в мире личностей; но эти личности связаны там иначе, совсем другим способом. Мы, никогда не жившие на том уровне, не можем вообразить себе, каким именно образом они связаны между собой.

В Божьем измерении вы, так сказать, находите существо, состоящее из трех Лиц, но остающееся в то же время одним Существом; ведь остается же куб, содержащий шесть квадратов, одним кубом. Полностью постичь такое Существо мы, конечно, не в состоянии. Но и куба мы не сумели бы себе ясно представить, если бы могли оперировать лишь двумя измерениями в пространстве».

Вновь повторю, что все эти, а равно и любые другие, аналогии и объяснения не дают полного представления о предмете наших рассуждений, в чём-то все они небезупречны и могут быть логически оспорены. Но это бессилие доводов разума прекрасно понимали христиане всех веков, и тем не менее оно не могло пошатнуть их веры, далее мы поймём, почему.

Существует замечательная притча о блж. Августине Иппонийском (V век), в пересказе русской писательницы Людмилы Улицкой она звучит так: «По преданию, когда Августин прогуливался по берегу моря, размышляя о тайне Святой Троицы (впоследствии эти размышления были изложены им им в трактате «О Троице» — свящ. Я.К.), он увидел мальчика, который вырыл ямку в песке и переливал туда воду, которую зачерпывал ракушкой из моря.Блаженный Августин спросил, зачем он это делает. Мальчик ему ответил: «Я хочу вычерпать все море в эту ямку!» Августин усмехнулся и сказал, что это невозможно. На что мальчик ему сказал: «А как же ты своим умом пытаешься исчерпать неисчерпаемую тайну Господню?» И тут же мальчик исчез».

Иными словами эту же непостижимость тайны Божественного бытия для человеческого разума описал свт. Григорий Богослов: «Наконец, заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях».

Поклоняясь сегодня Триединому Богу и сознавая Его превосходство над нашей немощью, постараемся следовать апостольскому совету — «Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни» (1 Кор. 14:20) — и совместить детскую чистоту жизни с серьёзностью и разумным постижением основ нашего вероучения.